«Ну что ты там?»-начинает всегда таким вопросом телефонный разговор моя приятельница. Сначала я пыталась кратко излагать хронику событий в своей жизни, но потом поняла, что вопрос носит риторический характер, ответа не требует. Зато я получаю право в отдельных случаях вставлять междометия, хмыкать и угукать, чтобы подтверждать своё присутствие на проводе.
Вставлять целые фразы запрещается, получаю грозный окрик: «Слу-у-шай!» Разговор ведется, как правило, на темы, сильно осложняющие жизнь приятельницы .На мой же взгляд, это обычные житейские дела, в основном, связанные с работой, а мы-коллеги. В прошлом. Но ситуационные моменты повторяются и повторяются, наращиваются новыми подробностями. Иногда обсуждение уходит в сторону, чаще всего к анализу состояния собственного здоровья или проблем родственников. Я знаю всех её родственников и родственников мужа по именам, точно знаю, что бывшую тещу её покойного деверя зовут Лидией, а жену другого деверя-Зоей. Она же не знает, как зовут мою единственную сестру. Но не всё так плохо.
На втором часу интересной беседы приятельница переходит к анализу уже моей жизни .У каждого, или, почти у каждого, есть что-то, чего не желательно касаться посторонним. Трепать в пустой беседе свою проблему совсем не хочется, да ещё не пришло время для её решения, но приятельница не унимается . Мой лепет с просьбой о нежелании разговаривать об этом, пробившийся сквозь стройную речь собеседницы, её не останавливает. Тогда я, открыв дверь, звоню в свою квартиру и извиняясь, сообщаю, что ко мне пришли .Отпускает, но ненадолго, спустя время, снова звонок.
Трубку не беру, звонит ещё и ещё, кто-то из домашних обязательно позовет к телефону. Иногда я сатанею, и начинаю дерзко вставлять целые, нет, не фразы, а даже предложения. В ответ-пауза, а затем, хорошо продуманная колкость любой тематики, лишь бы ,мне, непочтительной, стало больно .Но зато недели и недели блаженства, я уже не боюсь звонков, их нет. Недавно «дружба» восстановилась, коллеге предъявили уведомление о возможном сокращении и у неё возникла острая необходимость выговориться и получить порцию сочувствия. Но целый год она в безопасности, а может и больше, в то время, как я уже два года по этой причине работаю с ведром и тряпкой. Я её, конечно, утешила- не семеро по лавкам, дочь взрослая, внуков нет. А я, если что, уступлю своё престижное место, как уже уступила предыдущее. Обиделась, конечно, свой палец болит сильнее чужого сердца. Звонков пока нет.